Страничка

открыта

24.03.04

Обновлена

30.12.08

Исторический экскурс

Когда-то, в начале 90-х годов, мы, начинающие консультанты, читали дефицитные тогда учебники и пособия по проведению избирательных кампаний, являвшиеся калькой с западных брошюр и методичек. Ведь все должно быть по науке! Мы слепо копировали не только любимые на Западе методы агитации («встречи с избирателями», «от двери к двери» и « теледебаты»), но и так называемую структуру штаба. А там, в частности, в качестве обязательной и важнейшей фигурировала «юридическая служба». Мы создавали такую службу из первых попавшихся под руку юристов, платили деньги, а потом всю кампанию думали, какой работой занять этих бездельников. Наконец, мы просто перестали их нанимать и на все западные брошюры поглядывали с усмешкой.

В самом деле, в нашей стране в тот период юристы были пятым колесом в телеге. Это было время правового (да и любого другого) беспредела. Законы либо отсутствовали, либо были дырявыми как решето, либо настолько не соответствовали реалиям, что их невозможно было не нарушать. Вспомните, каковы раньше были объемы избирательных фондов. На эти деньги не то что кампанию сделать, а порой и подписи собрать было невозможно. Но на траты помимо фонда  особого внимания никто не обращал, была масса возможностей по занижению тиражей и другого использования «черного нала». Короче, как говорится, глупость закона компенсировалась необязательностью его исполнения.

Комиссии имели мало власти, суды, милиция и прокуратур особо в выборы не совались. Нарушали закон абсолютно все кандидаты, и это как бы порождало круговую поруку среди конкурентов. Как подать в суд на соперника, если сам занимаешься тем же? Тому, кто живет в стеклянном доме, не следует бросаться камнями!

Дошло до того, что сама подача в суд во время выборов стала рассматриваться как своего рода «беспредел», то есть игра не по правилам, неджентльменское поведение, попытка воспользоваться тем ресурсом, на использование которого во время выборов наложено табу. Если это делала власть, то в демократические времена это интерпретировалось как «старая власть, понимая, что не может выиграть честно, пытается снять народного любимца с выборов», если это была середина девяностых, когда народ мучился от невыплат зарплат и проч., то «наворовавшиеся хапуги боятся, что после поражения их призовут к ответу».

Короче, снимать кого-то было себе дороже. Если кто-то из претендентов на власть все же пытался это сделать, то, чаще всего, у него в суде ничего не получалась Суды занимали стороннюю позицию: дескать, вы деретесь за кормушку и деритесь себе на здоровье, а к нам не лезьте, у нас других дел по горло.

Однако, с середины девяностых годов и, чем дальше, тем больше, по мере того, как заканчивался передел наследия СССР и по мере того, как складывались олигархические кланы, заинтересованные в стабильности, начался процесс укрепления вертикали власти, занявший при Путина роль стержня его политики . Власть любого уровня начала стремиться к преемственности и предсказуемости на выборах, и все активнее использовать такой инструмент как предвыборное законодательство.

Впрочем, этот ресурс стал активнее использоваться не только властью, но и другими субъектами избирательного процесса, в том числе независимыми и оппозиционными кандидатами. Появилась потребность в юристах, умеющих работать в судах (адвокаты, защитники). Сначала их привлекали к разбору по судебным тяжбам, которые возникали почти в каждой кампании, потом стали включать в штабы на постоянной основе - для того чтобы обеспечивать юридическую чистоту собственных агитационных материалов и действий кандидата, грамотно строить линию поведения с избиркомами и судами.

Поначалу эти функции выполняли первые попавшиеся юристы или корпоративные юристы из бизнеса кандидата, или штатные юристы администрации, короче, люди для которых избирательное законодательство было делом второстепенным. Практика показала неэффективность этих юристов, и не только потому, что они часто весьма посредственно знали тонкости избирательного законодательства. Эти юристы, перестраховываясь, рубили на корню все изыски своих технологов, которые были на грани фола в плане соответствия  закону.

Рубить инициативы легче. Придумать, как осуществить задуманное мероприятие, да так, чтобы с точки зрения закона все было чисто, - труднее. И юристы-перестраховщики  всякий технологический риск объявляли вне закона. Чем свирепее становились законодательные нормы, тем свирепее работали эти юристы.

В конце 90-х  с укрепление позиций административного ресурса на выборах влияние так называемых юридических технологий на ход кампании (а практически - снятие кандидатов по суду) стало чуть ли не определяющим. Практике известна масса случаев, когда кандидаты, имевшие неплохие шансы на победу и потратившие на свои кампании громадные деньги, снимались с выборов в последний день. Подобная практика привела к дискредитации  власти, пошатнула доверие к институту выборов и самой демократии, что отразилось на снижении явки избирателей.

За 10 лет мы прошли путь от ситуации, когда «можно все», до ситуации, когда «ничего нельзя». Но сведение избирательных кампаний к войне в зале суда или на заседании избиркома все же не произошло. Полагаю, что во многом благодаря тому, что в дело вступила новая генерация юристов - специалистов в области избирательного права, которые стали эффективно использовать невиданные досель тактические приемы. От защиты они перешли к нападению. Они заставили захлебываться в жалобах и разборках по ним всех – избиркомы, суды, штабы конкурентов. Как в свое время тактика компромата на выборах была обесценен не юридическими санкциями, а «превышением спроса над предложением», так и ценность «законодательных рогаток» уменьшилась благодаря тому, что они были повернуты против тех, кто их сочинял. Законодательные источники стал выглядеть настолько мутными, что общественное мнение  затребовало их упрощения и прозрачности. Соответствующая законодательная работа началась, и этот процесс продолжается. Видимо, в ближайшее время, все придет к разумному балансу.

Итогом описываемого явления все же стал тот бесспорный факт, что юристы заняли подобающее место в избирательном процессе.

Горячая десятка юристов

За описанное выше время выкристаллизовались несколько видов и подвидов юристов, которые заняты в избирательном процессе. Давайте опишем  их не с точки зрения профессиональных и личных качеств, а разведем по функционалу, по роли в предвыборной кампании. Сразу оговоримся, что некоторые категории юристов, описанные ниже, могут совмещаться в одном человеке. То есть он может работать в разных амплуа. Но лучше этого не делать в одной и той же кампании. Что касается, юридических фирм (специализирующихся на выборах), то они предоставляют весь комплекс услуг и у них есть все виды юристов.

1.Технические юристы

В  функции технического юриста входит:

- правильное оформление и проверка подписных листов,

- работа со счетом кандидата, в том числе «чистота» поступающих на него средств

- оформление отчета перед избиркомами,

- заключение и оформление договоров со СМИ и другими субъектами выборного процесса,

- проверка правильности выходных данных на агитационной продукции, контроль за ее содержанием (недопущение клеветы и проч.),

 - отслеживание «процессуальных» сроков кампании.

Достоинство такого юриста - это точность, аккуратность, скрупулезность. Его рекомендации очень важны, и профильные сотрудники штаба должны их выполнять. Но ни в коем случае нельзя давать такому юристу слишком много власти. По сути его функции  не творческие, и в силу этого он по определению способен зарубить здравые идеи и акции. В его интересах, если доводить дело до абсурда, действовать так, чтобы кампания вообще не шла. Ведь, чем меньше кандидат делает, тем меньше ему работы.

Грубая ошибка, которую многие кандидаты из экономии допускают, состоит в том, что технический юрист используется одновременно и для выступлений в суде и для атак на оппонентов. Да ведь это же против его интересов! Ну, кому охота лишний раз работать. Конечно, лучше не заметить незначительный огрех соперника, тем более, что хорошему юристу понятно, что соперник отобьется. Так зачем проигрывать процесс? Зачем визировать спорную листовку, если на тебя потом напишут кляузу, и тебе придется выступать адвокатом? Не проще ли зарубить ее на корню?

Поэтому ни в коем случае не надо обременять этих юристов участием в судебных процессами и другим творческим функционалом, все это забота совершенно других категорий юристов, специально заточенных под эти дела.

2. Юристы-лоббисты

Этот вид - не специфика выборов, это присуще также гражданской и уголовной практике. Как шутят сами юристы, одни из них обеспечивают все, что можно в суде, а другие, все, что «помимо суда». У старых маститых влиятельных юристов огромные связи. Они ведут переговоры с прокурорами, судьями, членами избиркомов, силовиками, они добиваются нужных решений через взятки или бартерный обмен услугами. Впрочем, молодые юристы тоже за последние годы наработали большое количество связей.

Опасность работы с этой категорией, - это постоянное вымогательство и шантаж, и неподконтрольный расход средств. Простой пример. На вас подали в суд. Появляется лоббист и говорит, что «попробует» решить вашу проблему, за очень большую сумму денег. Вы боитесь, что если откажете, то тогда точно проиграете и даете требуемую сумму. Потом процесс выигрывается. Откуда вы знаете, что это произошло благодаря его возможностям? Если процесс будет вами проигран, он (в лучшем случае) вернет деньги и скажет, что «не получилось, было сильное давление с другой стороны». Так что тут, конечно, прежде чем давать деньги, надо требовать гарантий, а прибегать к их помощи стоит только в очень серьезных случаях, когда речь идет о судьбе кампании, и такой юрист оказывается последней соломинкой.

3. Кляузники-скандалисты

Несмотря на неблагозвучное название, это очень необходимая категория юристов. Это - «атакующие» юристы, их дело - высасывать из пальца темы для жалоб, обнаруживать всевозможные нарушения законодательства у соперников. Цели понятны. Первая: надо заставить соперника обороняться, т.е. оправдываться в ответ на наши жалобы, вместо того, чтобы писать жалобы на нас, ведь лучшая защита - это нападение. Вторая цель - вселить в соперника неуверенность в собственных действиях, заставить его бояться, перестраховываться (какой бы крепкий не был соперник, возможный негативный исход суда или заседания избиркома нервирует всякого). Третья цель - создать неблагоприятное общественное мнение о вашем сопернике - неумелый, нечестный, постоянно нарушает закон и т.п.

Юристы-кляузники должны работать оперативно, постоянно мониторя действия соперника. Они должны назубок знать законы и материалы судебной практики, чтобы в судах и избиркомах эффективно  ссылаться на прецеденты. Лучше всего, когда такие специалисты работают не в вашем штабе, а как бы автономно,  в свободном режиме. Например, от имени подставного технического кандидата или специально зарегистрированного фонда «за чистые выборы», от общественной организации, партии и проч. Очень хорошо такие юристы работают в качестве членов комиссии с правом совещательного голоса, введенные от имени подставного кандидата. У них возникает доступ к материалам комиссии, к финансовой отчетности соперников и проч., у них всегда есть трибуна для выступлений перед СМИ.

В их функции также входит оспаривание результатов выборов, если их исход не удовлетворил кандидата. Надо иметь в виду, что порой отмена результатов на нескольких участках может изменить общий расклад.

Именно этот вид юристов получил распространение в последнее время и их вклад в победу многих кампаний неоценим. Про атакующих юристов есть забавный анекдот. «В юридическую контору устраивается молодой юрист. На собеседовании ему предлагают следующий тест: «Потерпел крушение корабль и люди попали на необитаемый остров, от большой земли остров отделяет узкий пролив, кишащий акулами. На острове нет еды и палящее солнце, так что люди умрут через несколько дней. Один из несчастных предлагает: все-таки надо потерпеть и постараться сколотить надежную лодку, чтобы не попасть при переправе в пасть акулам. При этом он конечно жутко рискует умереть от голода, жажды и солнца, потому что на изготовление лодки уйдет много времени. Второй предлагает на наспех сколоченном плоту рискнуть переплыть пролив, отбиваясь от акул палкой. Опасность гибели в пасти акулы чрезвычайно велика. С кем из этих людей Вы себя ассоциируете?» Юноша, зная, что в фирме ценятся амбиции, гордо отвечает: «Я рискну поплыть на плоту, и буду отбиваться, насколько хватит сил! Я ассоциирую себя со вторым человеком!». Ему отвечают: «Вы нам не подходите, нам нужны люди, которые ассоциируют себя с акулами».

4. «Черные» юристы

Этот вид можно отнести к теневикам избирательного процесса. В задачу «черных» юристов входит деятельность, связанная с нарушением или обходом законодательства. Это поиск, выдвижение и сопровождение «кандидатов-двойников» или подставных кандидатов, регистрация подставных фондов, СМИ, общественных организаций и проч. Но это самое безобидное. Тут же - и всевозможные шантажи, коррупция, тайные переговоры, акции связанные с поиском и обнародованием компромата, сопровождение и организация специальных акций, связанных с большим общественным резонансом, организация провокаций и проч. Такие специалисты должны быть очень квалифицированы и, конечно же, они работают не в штабе, а на дистанции.

5. Ораторы-представители

Это юристы, заточенные под красивые выступления перед публикой, в СМИ и судах. Они, элегантны, обладают импозантной внешностью, даром красноречия, своего рода юридической харизмой. Они блестяще знают законы, находчивы в трудной ситуации. Они способны обаять аудиторию, членов суда, избиркома, журналистов. Умеют доходчиво и эффективно выкладывать факты и излагать аргументы - так, что это может оказать решающее воздействие на принятие решения, которого до этого никто не ожидал.

Таких юристов надо делать своими представителями в суде и или избиркоме, это прибавляет дополнительно положительные штрихи к имиджу кандидата. И, конечно же, их надо освобождать от разного рода технической работы, так как к творческим выступлениям и остроумным экспромтам надо готовиться.

На эту звезду пашет целая команда, но она стоит того. Важно только не перегнуть палку, ведь можно увлечься самолюбованием и своей иронией вызвать у членов суда или комиссии комплекс неполноценности, а тогда результат может быть обратный. Возить мордой об стол и издеваться надо над оппонентом, а к суду относиться уважительно и дружелюбно. Дескать, видите, какой перед вами урод, он даже не может дать вам козырей для того, чтобы принять решение в его пользу, и даже если и было такое желание, то его нельзя исполнить, не подставившись.

6. Юристы-пиарщики

Так условно можно назвать тех, кто в отличие от юристов-защитников занимается не блокированием и саботажем того, что предлагают пиращики, а вместе с пиарщиками, а иногда и вместо них придумывают информационные поводы на юридической почве. Легче всего юристу сказать, что нечто делать нельзя, так как возникнут проблемы с законом, но если ты классный юрист, придумай, как, не нарушая закон, можно сделать так, чтобы было можно, или предложи даже лучший ход. Закон надо читать творчески и обращать внимание не только на то, что он запрещает, но и на то, какие возможности он открывает. Это могут быть новые виды агитации, референдумы, сборы подписей, собрания, акции, деятельность общественных организаций и проч.

7. Защитники-процессуальщики

Названы так потому, что являются специалистами в уголовного и гражданского и административного процесса, незаменимы в кризисных ситуациях, которые к сожалению, все чаще возникают в кампаниях. Административное и уголовное задержание или нападение, аресты, выемки документов, обыски, допросы и тому подобные неприятные вещи, связанные с использованием административного ресурса или криминального воздействия.

Эти юристы должны быть всегда на связи и мгновенно влезать в кризисную ситуацию, чтобы давать консультации сотрудникам штаба, попавшим в неприятное положение. Неплохо, если они состоят в коллегии адвокатов и имеют связи в силовых структурах. Зачастую, очень многое зависит от их оперативности, так как безграмотного в правовом положении человека могут запутать, обмануть, заставить действовать и говорить против себя, штаба и кандидата.

8. Юрисконсульты

Это - специалисты по работе с населением. Они сидят в общественных приемных, на горячих линиях, готовят материалы для соответствующих рубрик в газету, отвечают на письма, обращение и жалобы избирателей, готовят справки кандидату перед встречами с людьми, теледебатами и проч. Они – специалисты по гражданскому праву, пенсионному, трудовому, жилищному и семейному законодательству. Они должны быть чутки, душевны, обладать развитыми коммуникативными качествами, и конечно, быть компетентны. На них падает огромный объем работы и ни в коем случае их не стоит загружать их работой по профилю других юристов.

Хорошо раскрученный кандидат, а тем более действующий политик, всегда имеет дело с большим количеством ходоков, которых нельзя отталкивать и которых лучше превратить в своих союзников, обеспечив им внимание. Кому-то разъяснить права, кому-то помочь написать иск, кого-то просто выслушать.

9. Законотворцы

Казалось бы, те, кто пишет и принимает законы, по которым идут выборы, сами в выборах не участвуют. Но это смотря что понимать под выборами. Ведь зачастую предвыборная кампания начинается уже на следующий день после выборов. Надо учесть все ошибки, огрехи, неприятные моменты, связанные с законодательными лазейками. И исключить их в следующий раз. А изменение и принятие закона  - процесс долгий. Тут подключаются разные лоббистские группы, которые хотят, чтобы были учтены и их интересы. Известно, что выигрывает чаще не тот, кто хорошо играет, а тот, кто диктует правила игры. И вот тут–то, в борьбе за правила, разворачиваются самые жесткие битвы. Одни изобретают свои юридические формулировки и придумывают нужные вставки в закон, другим эти поправки не выгодны, и они препятствуют прохождению поправок. Конфликты зачастую происходят и не на почве только что пережитого опыта. Бывает, что заказчик изменений закона исходит из проекта будущей кампании, из того рисунка выборов, который ему видится через несколько лет, из проекта изменения всей политической системы. Хороший законотворец так умеет спрятать уши, что никто и не обратит внимание на серьезные изменения. В то же время он нарочно закладывает в проект закона спорные отвлекающие положения, вокруг которых ломают копья политики и, которые, по сути, менее важны, как бы не решилось дело. Такого рода люди нужны и действующей власти и депутатам в качестве помощников. Во время выборов они могут оказать хорошую услугу, разъяснив цели некоторых положений закона.

Часто законы пишут маститые юристы, и они могут выступать в кампаниях в качестве экспертов, давать свои заключения в суды и избиркомы. Несмотря на свою матерость,  эти корифеи–правоведы люди подчас весьма наивные, они верят в то, что могут дать исчерпывающие разъяснения, точно определять правовые понятия, примирять противоречия, действовать в соответствие с «духом» или «буквой»… На самом деле, конечно, все эти определения и буквы запутаннее и двусмысленнее тем больше, чем они кажутся яснее.

Основа основ нынешнего избирательного  законодательства – понятие агитации. Это, оказывается, нечто такое, что способно пробудить человека голосовать за или против чего-то. Да мало ли что способно? Просто звезды не так встали. Это тоже агитация? А просто фамилия, без упоминания? … А фотография в паспорте кандидата? А разные события в мире, которые меняют расклад так, что некие темы становятся более важными и, значит, важным становится тот или иной кандидат, хотя он не имеет отношения к этим событиям…

Что, это тоже агитация? Короче, на самом деле, нет (и если честно, не может быть) четкого критерия того, что считать агитацией. Такой критерий может быть только искусственным и легко обходимым (так, например, критерий отделяющий порно от эротики, это наличие в кадре фаллоса, но всем понятно, что, не показывая фаллоса, можно снять супер-жесткое порно, аналогично можно считать агитацией только то, что содержит призыв голосовать, но тогда люди будут обходиться без прямых призывов и ничто не будет агитацией в отличие от сегодняшней ситуации, когда под определение агитации можно подвести все на свете).

Другое смешное понятие - это срок агитации. Кампания якобы ведется перед днем выборов, а до этого ее как бы вести нельзя. Но, к примеру, любую деятельность политика можно трактовать как  нарушение этого положения. В то же время оказывается, что именно за преждевременную-то агитацию наказать невозможно, так как к человеку, не имеющего статуса кандидата, применить какие-либо санкции по этому основанию.

Сроки кампании - совершенно бестолковое и искусственное понятие, а ведь на нем основано ползакона. Неясность идет от неясности понятия агитации. Отсюда же – масса других неясностей и двусмыслиц закона. Если ясности нет в фундаменте, то ее нет и во всем законе, а значит, он, что дышло, куда повернешь, туда и вышло, то есть замаскированный произвол.

То, что право - вообще есть воля сильного, создающая видимость справедливости - мнение не новое. И на самом деле, весьма абстрактное. Слово «видимость» - не унижает право, а скорее возвышает его. Приведем аналогию. С точки зрения физиологии и изнасилование, и соитие влюбленных – один и тот же процесс. Их различие – лишь видимость! Но это «лишь» на самом деле отделяет одно от другого на космическое расстояние. Да, физиология права такова, что всегда кто–то выигрывает, а кто-то проигрывает и, как правило, выигрывает сильный. Но если сильный и так может взять свое, зачем ему еще право и всякая видимость? Грубое изнасилование, неприкрытая ничем демонстрация воли хоть со стороны власти, хоть со стороны просто отдельного судьи считается несоответствующей сущности права. Право, таким образом, имеет закон внутри себя, и юристы ему стараются следовать. Они благоволят тому, кто умеет красиво работать, красиво ткать паутину определений, тезисов и доказательств. Они порой идут нарочно против силы только потому, что та не постаралась и не отдала праву должное. И тут мы плавно переходим к последней категории юристов, задействованных в избирательном процессе.

10. Члены избиркомов и судьи

Это как бы они должны следить за сущностью права и хранить его от грубых изнасилований. Но если к законотворцам, преподавателям, профессорам права и отдельным хорошим судьям эта миссия применима, то в лице членов избиркомов мы имеем дело с подонками правовой системы. Они не придерживаются эстетической точки зрения на право и не видят в нем орудия справедливости, они не понимают красоты юридической схоластики, их взгляд на право сугубо физиологичен, поэтому они проституируют право.

С советских времен повелось, что избиркомы были скорее общественной структурой. Их функция была сугубо техническая, о каких либо властных полномочиях и речи быть не могло. Многие члены избиркомов просто забыли,  что когда–то были просто профсоюзными активистами, учителями–пенсионерами или выскочками, занимающимися на производстве чем угодно, только не своими обязанностями (вот таких–то и отряжали в избиркомы!). Большая часть из них не имела и не имеет юридического образования.

Но внезапно, оказалось, что их услуги нужны власти, кого–то ведь надо снять, кого-то протолкнуть, где-то подтасовать результаты. И услуги эти оплачивались. Работа стала престижной, а работники загордились. У них сразу случилась и звездная болезнь, и комплекс вахтера («если власть имею, то будь ты хоть министр, я над тобой покуражусь!»). На всяких штабных юристов эта публика смотрит с нескрываемой ненавистью («дескать, выискались тут шибко умные, учить нас вздумали, вот мы вас мордой об стол–то повозим!»). Понимая, что квалификации они не имеют, а такое теплое место, как в избиркоме, им вряд ли когда еще светит, они отчаянно прислуживают власти (или, реже, тому, в ком видят абсолютно реального претендента). Впрочем, и тут есть лазейка - можно предлагать суммы, обеспечивающие на всю оставшуюся жизнь.

Судьи более независимы от власти, более развиты в культурном, психологическом и юридическом планах и поэтому с ними можно работать в схоластической парадигме. Неграмотных  же членов избиркомов любой юридизм раздражает. Если член комиссии с совещательным голосом введен в комиссию для того, чтобы защищать кандидата, на которого работает и комиссия, то они его еще слушают и тихонечко повышают квалификацию (он по сути, делает их работу), если же это вражеский юрист, то любая попытка демонстрировать перед ними искусство казуистики кончится плачевно.

Лучший путь тут – подкупать, приносить дары, лебезить, признавать все свои ошибки, выказывать почтение, поменьше раздражать и проч., короче, вести себя как белый человек, попавший в плен к диким туземным вождям.

Пока это так. Когда это измениться - неизвестно. Может случиться, что к тому времени, некие силы, уставшие от юридического беспредела, отменят всякие выборы, и лишат беспредельщиков работы. Впрочем, такая далекая перспектива их не пугает. Они живут одним днем и боятся непосредственной власти. Но, как и всякие люди, они поддаются манипуляции и всевозможному непрямому воздействию. Для них как для специальной целевой группы надо организовывать информационные потоки и запускать специфическую, рассчитанную на них информацию.

Подводя итоги, можно сказать, что юридический пласт в кампании сегодня огромен, и вряд ли он сильно уменьшится со временем, так как юристы без боя завоеванных позиций не отдадут. Да, собственно, не надо и воевать. Юристы гораздо более устойчивый и эффективный симбиоз с пиарщиками, чем те же психологи-имиджмейкеры, которые еще лет семь назад в кампании господствовали, а сегодня их роль сходит на нет.

Примечание ИЗБЫ

Понятно, что не для всякой кампании позволительно нанимать юристов пачками, и чтобы при этом каждый юрист вел свою линию. Расклад, приведенный выше - применим только к масштабным ИК - губернаторские выборы и выше.

А как же мелкоформатные выборы? Как приладить к ним схему, нарисованную О.Матвейчевым и В.Новиковым?

Очень просто. Рассматривайте предложенные ими категории (виды) юристов как функции. То есть, описанные функции юристов (за исключением, пожалуй, девятой - "законотворец" должны . обязательно присутствовать. И тут не только возможно, но и просто необходимо возложить на ваших 2-3 юристов по нескольку разноплановых функций. Никуда от этого не деться - таковы реалии. Тем не менее, даже всего двух юристов желательно развести на техническую и творческую функции. Иначе "запретительно-технический" крен работы вашей правовой службы будет мешать работе штаба, неизбежно тормозить креатив кампании, без которого сегодня далеко не уедешь.

Юридическая составляющая - это та сфера избирательных технологий, которая за последние годы приобрела на выборах в нашей стране чуть ли ни определяющее значение.

Тот факт,

что оплата электорального юриста сегодня часто выше, чем у менеджера

любого другого направления избирательной кампании,

что она порой приравнивается

к оплате главного менеджера ИК (руководителя штаба) –

лишнее тому подтверждение.

НАВЕРХ

:  

НА ТИТУЛЬНУЮ ТЕХНОЛОГИЙ